Священный синод. История святейшего синода в российской империи Губа – это

XVII столетие — начало синодального периода в истории русской православной церкви. Ее поставили под жесткий контроль светской, гражданской власти, и она превратилась, по существу, в часть бюрократического аппарата государства. Это — с одной стороны. С другой — церкви пришлось выдержать напор сектантских вероучений, староверия, вольнодумных идей и течений, вплоть до атеистических.

В соответствии с политическим и экономическим курсом Петра I после кончины патриарха Адриана (1700 г.) во главе церкви оказался не новый владыка, а управляющий патриаршим престолом Стефан Яворский, митрополит рязанский. Называли его официально “местоблюстителем и администратором патриаршего престола” . В среде русского духовенства человек новый (за несколько месяцев до своего назначения его перевели из Киева), он, не будучи сторонником полного подчинения церкви светской власти, вынужден был, скрепя сердце, делать все, что приказывал царь. Его функции ограничивались делами духовными. Да и те контролировал Монастырский приказ во главе с И.А.Мусиным-Пушкиным. Учреждение это воссоздали в 1701 г., и главная его забота — сбор в казну доходов с церковных земель, регламентация расходов на духовенство. Петровский указ, один из многих, не жалел красок, рисуя жизнь и быт монашествующей братии: “Нынешние монахи не только не питают нищих от трудов своих, но сами чужие труды поедают. Начальники впали в роскошь, а подначальных держат в нужде; из-за вотчины происходят ссоры, убийства и обиды многие” .

Митрополит Стефан (Яворский)

В монастырях власти устанавливали штаты, монахов посылали на государственные работы. Из обителей изымали ценности на нужды войны. Деятельность служителей церкви рассматривали как часть государственной службы, весьма к тому же ответственной.

Среди духовных лиц немалое число перешло в оппозицию к нововведениям . Они, например, приняли участие в заговоре царевича Алексея. “За старое” в церковной и гражданской жизни выступали консерваторы из церковников и дворян, им сочувствовал тот же Яворский. Другие, их было немало, наоборот, поддерживали петровские реформы. Среди них — Афанасий, архиепископ холмогорский и важский, митрополиты Тихон казанский, Иов новгородский, епископ нижегородский Питирим. Феодосии Яновский, ставший по воле царя архимандритом нового Александре-Невского монастыря в Петербурге (1712 г.), проводил пышные и торжественные богослужения, склонен был к роскоши. Жестоко преследовал непослушных иереев.

Незаурядной фигурой был митрополит ростовский Дмитрий, как и большинство крупных церковных деятелей той поры, также выходец из Малороссии. Он поддерживал , особенно в первый период его царствования. Известен его ответ на вопрос ярых приверженцев старины, готовых умереть за свои бороды: “А что отрастет, отсеченная ли голова или сбритая борода?”. Вместе с тем Дмитрий осуждал стремление царя полностью подчинить себе церковь. Из-за этого митрополит к концу жизни (умер в 1709 г.) сблизился со сторонниками Алексея Петровича. Дмитрий ростовский прославился и как автор многих проповедей и других литературных произведений. В середине XVIII столетия он был причислен к лику святых.

Дмитрий Ростовский. Икона

Наиболее выдающимся из плеяды петровских сподвижников был, несомненно, Феофан Прокопович. Сын киевского купца, он родился в 1681 г. Элеазар (таким было его настоящее имя) рано потерял отца и мать. Воспитывал его дядя — ректор Киевско-Могилянской академии Феофан Прокопович. Элеазар учился в этой академии до 1696 г. Рано проявил одаренность, остроту памяти, живость ума и характера. Завершал учебу в польских школах, сделался там униатом, иначе не получил бы образования, вступил в монашество. Учился и в Риме — философии, поэзии, красноречию; читал классических писателей и средневековых ртцов церкви. Ознакомился с католическим вероучением, церковной организацией. Работал в богатейших библиотеках, в том числе ватиканской. В 1702 г. возвратился в Малороссию, вернулся в православие, отрекшись от униатства. Постригся в монахи под именем Самуила. Начал преподавать поэзию в родной Киевской академии, переменил (1705 г.) имя — стал Феофаном в честь дяди, умершего еще в 1692 г.

Феофан Прокопович. Парсуна. Середина XVIII в.

В поэтике, риторике он показал себя убежденным противником схоластики, сторонником естественности, жизненности. Петр I, побывавший в Киеве (июль 1706 г.), услышал его приветственное слово в Софийском соборе. Царь оценил блестящего молодого проповедника с его живой речью, откликом на современные события. Вскоре Феофан стал префектом академии, учителем философии, арифметики, геометрии, физики. После Полтавской баталии он в восторженном панегирике прославил победу Петра и его воинства. Спустя два года Феофан сопровождал царя в Прутском походе (1711 г.) в качестве проповедника. По возвращении его назначили игуменом Киево-Братского монастыря, ректором академии, профессором богословия. И в этой дисциплине Прокопович вместо ученой католической схоластики проводит принципы критического и исторического методов, применявшиеся протестантскими богословами. У него сразу же нашлись противники, обвинявшие профессора в неправославии.

Петр вызывает его в Петербург (1715 г.). Здесь он составляет и произносит проповеди, приветствия царю и др. Ему поручают псковскую епископскую кафедру. Возвышение Феофана очень обеспокоило его противников: Феофилакта Лопатинского—ректора Московской академии, Гедеона Вишневского и других, по словам Феофана, “латынщиков” , т. е. сторонников католическо-схоластического направления. Их поддержали братья Лихуды, Стефан Яворский. Донос на Прокоповича с обвинениями в отступлении от православия не убедил государя. Феофан стал епископом псковским и нарвским, а всем доносителям во главе с Яворским пришлось испытать унижение — извиняться перед Прокоповичем.

Феофан между тем, вместо того чтобы ехать во Псков, остался в столице как доверенное лицо Петра в церковных делах. Он исполняет разные поручения царя: пишет проповеди и иные сочинения, составляет указы и законы. Среди них — известный Духовный регламент (1721 г.), по которому учреждался Синод — высшее учреждение, по существу— одна из коллегий, управлявшая русской церковью. Тем самым патриаршество в России ликвидировалось. Опасность патриаршего сана, по откровенному признанию Регламента, в том, что простой народ может подумать об его носителе: “То второй государь, самодержцу равносильный или и больше его, и что духовный чин есть другое и лучшее государство” . Петр, участвовавший в составлении Регламента, редактировавший его, хорошо усвоил уроки распри отца с Никоном, да и более ранние примеры противостояния государей московских с духовными пастырями.

Русскую Церковь в 18 веке поставили под неусыпный контроль светской власти через обер-прокурора Синода и его местных агентов — инквизиторов. Во всем этом Ф. Прокопович рьяно проводил идеи Петра I, став одним из убежденных идеологов российского абсолютизма. В трудах его самого и других церковных деятелей проводились идеи в духе рационализма (критика библейских текстов, житий святых с их чудесами). Устраивались диспуты со старообрядцами, в ходе которых их нередко уличали в невежестве, суеверии.

Правда, обличения раскольников мало помогали и при Петре, и после него, как и репрессии против них, слежка, доносы. То же самое происходило и с гонениями на нехристианские верования, религии, например, на юго-востоке страны, в Сибири (насильственное крещение “иноверцев” и т.д.).

Эпоха преемников Петра отмечена колебаниями в политике властей по отношению к церкви. Противники реформ более энергично, чем при покойном императоре, выступали против нововведений, их главного защитника — Ф. Прокоповича, других сподвижников Петра. Называли его то протестантом, то агентом папы римского. Выдвигали программу контрреформ, вплоть до возрождения патриаршества. Но власти придерживались, более или менее твердо, прежнего курса — на сохранение Синода как коллективного органа управления.

По-прежнему и правительство, и духовное ведомство преследовали вольнодумцев, раскольников, сектантов. В первой четверти столетия среди обнищавших слоев населения, а их было немало, находили отклик призывы Григория Талицкого, переписчика книг, не платить налоги, не слушать указы "царя-антихриста" Петра (1700 г.). А члены кружка “еретиков-иконоборцев” Дмитрия Тверитинова (обнаружен в Москве в 1713 г.) продолжали традиции Феодосия Косого и других вольнодумцев — отрицали почитание икон, креста, православную догматику, обрядность (причастие и т.д.), все церковные учреждения. Они считали, что сами верующие могут духовно поклоняться Богу без посредничества священников, без церковных атрибутов (иконы, пение и прочее).

Быстро росло число старообрядцев и их поселений в Поволжье, Беларуси, на Украине, Дону. Приобрела известность как центр старообрядчества Выговская беспоповская пустынь на севере во главе с братьями Андреем и Семеном Денисовыми. Они склонялись к компромиссу с властями. Не осуждали Петра, Синод, “никоновские нововведения” . Но не все с ними соглашались. Часть приверженцев “поморского согласия”, не признавая компромисса с властями, выделилась в особые толки (направления) — федосеевцев (по имени основателя дьячка Феодосия Васильева) и филипповцев (от стрельца Филиппа).

В ответ на карательные экспедиции властей старообрядцы сопротивлялись, прибегали к испытанному средству — самосожжению. В их рядах появляются элементы протеста, вольномыслия, например критического отношения молодежи к старым обычаям (безбрачие, запрет на курение табака и др.).

Синодальное управление церковью после кончины С. Яворского (1722 г.) по-прежнему носило коллегиальный характер. Главную роль играл в нем архиепископ новгородский Дмитрий Сеченов. Он считался первоприсутствующим в Синоде (из 7 членов). Их главной заботой было обеспечение престижа духовенства, сохранение немалых его богатств. На этой почве происходили столкновения с обер-прокурором Синода (например, князем Я. П. Шаховским при Елизавете Петровне) и другими светскими лицами.

В руках церкви к середине века числилось без малого миллион душ крестьян мужского пола. Они давали сотни тысяч рублей дохода. Ей же принадлежали богатые торгово-промысловые села — Подол (Подольск), Егорьев, Макарьев, Ковров и др. Эксплуатация монастырских крестьян приобретала нередко откровенно грабительский характер, и они все чаще поднимались на восстания. Снова и снова встает в повестку дня вопрос о секуляризации церковных владений. Ее оформили сначала указом 21 марта 1762 г. и затем, уже окончательно, 26 февраля 1764 г. Архиереи, монастыри, церкви лишились 2 млн. крестьян обоего пола; число монастырей уменьшилось, их содержание стало заботой государства. Бывшими монастырскими крестьянами стала управлять специальная Коллегия экономии, и они превратились в государственных крестьян. Их перевели на оброк, что улучшило положение тех, кто раньше сидел на барщине и вносил натуральные платежи. Увеличились доходы казны (более 600 тысяч рублей в год).

С протестом против конфискации церковных земель выступил ростовский митрополит Арсений Мацеевич. Он же требовал ликвидировать Синод и снова избирать патриарха, главу русской церкви. Митрополит совершил обряд отлучения от церкви всех покусившихся на имущество церкви, в том числе и . Синод лишил его сана, передал его дело в гражданский суд. Мацеевича отправили в ссылку, и он, как некогда Никон - патриарх, оказался в монастыре. Но и там неукротимый пастырь продолжал обличать Екатерину, ее политику, за что был вновь судим и умер в каземате Ревеля.

Светская власть делом Мацеевича показала, что она окончательно лишила церковь возможности противостоять “царству” .

Более терпимо власти стали относиться к старообрядцам, сектантам. Они ликвидировали Раскольническую контору (1763 г.) — учрежденная еще в 1725 г., она собирала налоге бород и двойную подушную подать с “ослушников” . В конце столетия старообрядцам разрешили заводить свои церкви и вести в них службу по старопечатным книгам.

Широко распространялись вероучения сектантов — христоверов, духоборов, молокан и др. Как и еретики-вольнодумцы XIV — XVI вв., они отрицали институт церкви, почитание икон и “святых” , мощей и иных реликвий, таинства. Они не признавали иерархов, священников как посредников между Богом и верующими; сам человек, по их убеждению, — “храм Божий” , обиталище святого духа.

В сектантских, как и старообрядческих, общинах развивается неравенство. Богатые их члены сколачивали крупные капиталы на торговле и предпринимательстве, эксплуатировали своих бедных сообщинников.

Положение церкви к концу столетия сильно изменилось. Секуляризация нанесла ее позициям сильный удар. Более половины из почти 950 монастырей не получили штатного содержания, перешли на положение приходских церквей или попросту закрылись. Скопились по стране, особенно в крупных городах, многие сотни безместных священников. Получение места сопровождалось поборами, вымогательствами, клеветой. А. Т. Болотов, известный мемуарист второй половины века, пишет о порядках в тамбовском архиерейском доме: “Всему положена была цена и установление. Желающий быть попом должен был неотменно принести архиерею десять голов сахару, кусок какой-нибудь парчи и кой-чего другого, например гданской водки или иного чего”.

Но нередко священники, особенно сельские, влачили жалкое, нищенское существование. И посему участвовали в восстаниях на стороне односельчан, например в годы Пугачевского движения.

Большинство духовенства, особенно высшего, рассматривало себя как слуг государства. В связи с этим требовали (как, например, московский митрополит Платон (Левшин), наиболее талантливый из них), чтобы священный чин был хорошо обеспечен материально, иначе его не будет уважать простой народ. Платон выступал за подготовку новых людей к духовному званию с тем, чтобы они знакомились с основами вольнодумных воззрений, в том числе материалистических. Это-де дает им возможность противостоять губительным новым учениям (“против неприятелей самых сильных и самых страшных” ).

Власти шли навстречу пожеланиям духовных лиц — предоставляли им привилегии (освобождение от телесных наказаний и др.), жаловали ордена, увеличивали земельные наделы и штатное жалованье. В ответ священники должны были исполнять некоторые полицейские функции в своих приходах. Так духовенство превращалось в привилегированное сословие.

24 декабря 2010 г. в рабочей Патриаршей резиденции в Чистом переулке под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоится очередное заседание Священного Синода Русской Православной Церкви.

Священный Синод (в переводе с греческого «собрание», «собор») – один из высших органов церковного управления. Согласно главе V действующего Устава Русской Православной Церкви «Священный Синод, возглавляемый Патриархом Московским и всея Руси (местоблюстителем), является органом управления Русской Православной Церкви в период между Архиерейскими Соборами».

После упразднения Петром I патриаршего управления церковью, с 1721 по август 1917 г. учрежденный им Святейший Правительствующий Синод был главным государственным органом церковно-административной власти в Российской империи, который заменял собой патриарха в области общецерковных функций и внешних сношений. В 1918 г. Святейший Синод как государственный орган был ликвидирован де-юре декретом Совета Народных Комиссаров «О свободе совести, церковных и религиозных обществах».

После того как на Поместном соборе Православной российской церкви было восстановлено патриаршество, в феврале 1918 г. Священный Синод начал свою работу в качестве коллегиального управляющего органа. Однако указом Патриарха Тихона от 18 июля 1924 г. Синод и Высший Церковный Совет были распущены. В 1927 г. местоблюстителем патриаршего престола Сергием (Страгородским) был учрежден Временный патриарший Священный синод, который работал в качестве вспомогательного органа с совещательным голосом вплоть до 1935 г. Деятельность Священного синода была возобновлена на Поместном соборе 1945 г.

Принятое на Поместном Соборе «Положение об управлении Русской Православной Церковью» определило порядок работы и состав Священного Синода. Синодальный год разделен на две сессии: летняя с марта по август и зимняя с сентября по февраль. Председателем Синода является Патриарх, постоянные члены – митрополиты Киевский, Минский и Крутицкий. Архиерейский Собор 1961 г. расширил состав Синода, включив в число постоянных членов Управляющего делами Московской Патриархии и Председателя Отдела внешних церковных сношений, а Архиерейский Собор 2000 г. – добавил митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского и митрополита Кишиневского и всея Молдовы. Пять временных членов Синода из числа епархиальных архиереев вызываются на полугодовую сессию поочередно, по старшинству архиерейской хиротонии – по одному от каждой из пяти групп, на которые поделены епархии.

В настоящее время постоянными членами Священного Синода являются:

Председатель: Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (Гундяев);

митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан);

митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров);

митрополит Минский и Слуцкий, патриарший экзарх всея Белоруссии Филарет (Вахромеев);

митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков);

митрополит Кишиневский и всея Молдавии Владимир (Кантарян) ;

митрополит Саранский и Мордовский, управляющий делами Московской патриархии Варсонофий (Судаков);

митрополит Волоколамский, председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата Иларион (Алфеев);

В качестве временных членов в зимней сессии 2010/2011 гг. принимают участие:

митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь (Швец);

митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Илларион (Капрал);

архиепископ Симбирский и Мелекесский Прокл (Хазов);

епископ Бакинский и Прикаспийский Александр (Ищеин);

епископ Южно-Сахалинский и Курильский Даниил (Доровских);

Участие постоянных и временных членов в заседаниях Священного Синода является их канонической обязанностью. Заседания созываются Патриархом Московским и всея Руси (либо местоблюстителем патриаршего престола) и, как правило, являются закрытыми.

В обязанности Священного Синода входит:

1. Попечение о неповрежденном хранении и истолковании православной веры, норм христианской нравственности и благочестия;

2. Служение внутреннему единству Русской Православной Церкви;

3. Поддержание единства с другими Православными Церквами;

4. Организация внутренней и внешней деятельности Церкви и решение возникающих в связи с этим вопросов общецерковного значения;

5. Оценка важнейших событий в области межцерковных, межконфессиональных и межрелигиозных отношений;

6. Координация действий всей Полноты Русской Православной Церкви в ее усилиях по достижению мира и справедливости;

7. Поддержание должных отношений между Церковью и государством в соответствии с настоящим Уставом и действующим законодательством;

8. Установление порядка владения, пользования и распоряжения зданиями и имуществом Русской Православной Церкви.

Священный Синод избирает, назначает, в исключительных случаях перемещает архиереев и увольняет их на покой; назначает руководителей Синодальных учреждений и, по их представлению, их заместителей, а также ректоров Духовных академий и семинарий, настоятелей (настоятельниц) и наместников монастырей, архиереев, клириков и мирян для прохождения ответственного послушания за границей.

В настоящее время Священному Синоду подотчетны следующие синодальные учреждения: отдел внешних церковных связей (существует с 1946 г., до 2000 г. – отдел внешних церковных сношений); издательский совет; учебный комитет; отдел катехизации и религиозного образования; отдел по церковной благотворительности и социальному служению; миссионерский отдел; отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями; отдел по делам молодежи; отдел по взаимоотношениям церкви и общества; синодальный информационный отдел; отдел по тюремному служению; комитет по взаимодействию с казачеством; финансово-хозяйственное управление; управление делами Московской патриархии; синодальная библиотека имени Святейшего Патриарха Алексия II. Так же при Священном Синоде существуют следующие комиссии: библейско-богословская комиссия; комиссия по канонизации святых; Богослужебная комиссия; комиссия по делам монастырей.

Священный Синод образует и упраздняет епархии, изменяет их границы и наименования с последующим утверждением Архиерейским Собором; одобряет уставы монастырей и осуществляет общее наблюдение за монашеской жизнью. Дела в Священном Синоде решаются общим согласием всех участвующих в заседании членов или большинством голосов. При равенстве голосов голос Председателя является решающим. В соответствии с Уставом РПЦ Синод ответственен перед Архиерейским Собором и через Патриарха Московского и всея Руси представляет ему отчет о своей деятельности за межсоборный период.

Работа Священного Синода осуществляется на основании повестки дня, представляемой Председателем и одобряемой членами Синода в начале первого заседания. В случае если Патриарх по какой-либо причине временно не может осуществлять председательские обязанности в Синоде, его замещает старейший по архиерейской хиротонии постоянный член Синода. Секретарем Синода является управляющий делами Московской Патриархии, на котором лежит ответственность за подготовку необходимых для Синода материалов и составление журналов заседаний.

§ 6. Святейший Синод: полномочия и организационные изменения в XVIII–XX вв.

а) После смерти Петра I органы управления Святейшего Синода со временем были отчасти ликвидированы, отчасти же преобразованы. Эти изменения, вызванные административной необходимостью, были в то же время следствием перемен в отношениях между носителем высшей государственной власти и Святейшим Синодом, но прежде всего они происходили по инициативе обер–прокуроров, которые приобретали все б?льшее влияние.

После учреждения Верховного Тайного совета указом от 8 февраля 1726 г. Святейший Синод был подчинен ему как высшему государственному органу . 15 июля того же года Верховный Тайный совет препроводил Святейшему Синоду указ Екатерины I, согласно которому вносились изменения в его главную инстанцию - пленарное Присутствие. Императрица повелела учредить в Святейшем Синоде два апартамента, ибо он «отягощен» и духовные дела находятся в запущенном состоянии. «Мы, подражая трудам его высокославной памяти государя императора, ко исполнению благого его намерения повелели ныне разделить синодальное правление на два апартамента: первый имеет состоять во шести персонах архиереев… Довольствоваться тем членам определенным жалованьем, а до епархий им ничем не касаться, дабы от того в надлежащем их управлении помешательства не было; и для того в епархии определить викариев, которые во всем ответ дать и рапортовать должны, а именно, о духовных делах - в первом, а о земских и об экономии - во втором апартаментах. В другом апартаменте быть суду и расправе, тако ж смотрению сборов и экономии и прочее тому подобное, по примеру преждебывшего Патриарша разряду и других тогда бывших в Патриаршем ведомстве приказов, и к тем делам определить повелели из светских шесть персон» (следует перечень имен). Вследствие этого изменения в организации Святейшего Синода епископы - члены Синода лишились части своих полномочий. Далее указ устанавливал подчинение Святейшего Синода Верховному Тайному совету: «А о которых духовных делах решения учинить будет им не можно, о том повелеваем доносить нам в Верховном Тайном совете, представляя свои мнения, а другому апартаменту доносить о тех делах, которые подлежат духовному рассуждению в Синод, а о светских делах Высокому Сенату… А протопопам, которые в Синоде присутствовали, быть по–прежнему у своих соборов» . Кроме того, 14 июля Святейший Синод был лишен званий «Правительствующего» и «Святейшего» и стал именоваться Духовным Синодом . 26 сентября того же года последовал указ, который предписывал второй апартамент называть «Коллегией экономии синодального правления» . Членами первого апартамента назначались: Феофан Прокопович, архиепископ Новгородский, Георгий Дашков, архиепископ Ростовский, Феофилакт Лопатинский, архиепископ Рязанский, Иосиф, архиепископ Воронежский, Афанасий Кондоиди, архиепископ Вологодский, и Игнатий Смола, бывший епископ Суздальский, который с 1721 г. жил на покое. Членами второго апартамента стали 5 лиц, среди них - прежний обер–прокурор А. Баскаков, на место которого 14 июля 1726 г. был назначен капитан Раевский . Члены первого апартамента были равны в правах и обязанностях. После смерти Стефана Яворского в Синоде не стало президента, теперь же была упразднена и должность вице–президента. Камер–контора Синода, существовавшая с 1724 г., была закрыта, а ее полномочия перешли к Коллегии экономии. В результате реформы 1726 г. от синодальной структуры петровского времени мало что осталось.

При вступлении на престол императрицы Анны Иоанновны Святейший Синод насчитывал только четырех членов: Иосиф скончался в конце 1726 г., Афанасий же был отпущен в 1727 г. в свою епархию. 10 мая 1730 г. Синод получил указ императрицы, в котором повелевалось пополнить его состав шестью духовными лицами. Святейший Синод выдвинул 8 кандидатур, после чего 21 июля получили отставку все его члены и было учреждено новое Присутствие, состоявшее из трех епископов, трех архимандритов и двух протоиереев. Главным лицом в этом собрании был Феофан Прокопович .

В последующие годы число членов Святейшего Синода постоянно колебалось: в 1738 г. их было четверо, в 1740 г. - трое. При императрице Елизавете в Синоде состояли 5 епископов и 3 архимандрита. С 1740 г. место Феофана занял Новгородский архиепископ Амвросий Юшкевич (1740–1745). Старания Амвросия и Ростовского митрополита Арсения Мацеевича восстановить должность президента Синода не увенчались успехом . При Екатерине II Святейший Синод получал содержание на трех епископов, двух архимандритов и одного протоиерея. В Московской синодальной конторе должны были заседать один епископ, два архимандрита и один протоиерей. Но и при Екатерине II, и при Павле I эти нормы редко соблюдались, так что число членов Синода колебалось от трех до восьми (в 1796 г.) .

Штатное расписание нарушалось и в правление Александра I. Новые штаты от 9 июля 1819 г. были рассчитаны на семь человек: первоприсутствующего (митрополита Санкт–Петербургского), двух епископов - членов Святейшего Синода, одного епископа в ранге заседателя, еще двух заседателей–архимандритов и одного протоиерея . Еще до этой реорганизации обер–прокурор князь А. Н. Голицын по именному указу от 12 июня 1805 г. призвал для работы в центральном ведомстве Святейшего Синода сроком на 1–2 года епархиальных архиереев. С тех пор персональный состав Синода постоянно менялся, а постоянным членом оставался только митрополит Санкт–Петербургский . После 1819 г. постоянными членами Святейшего Синода стали ex officio [в силу своей должности (лат.)] Московский и Киевский митрополиты. Заседателями были три епархиальных архиерея, время от времени сменявшихся. Вопреки утвержденным штатам архимандриты в составе Синода не значились. При Николае I обер–прокурор граф Н. А. Протасов следил за тем, чтобы состав Святейшего Синода менялся чаще, а потому во второй половине столетия стало уже традицией, что заседатели назначались на 2, в редких случаях - на 3 года.

Святейший Синод собирался для заседаний на летнюю и зимнюю сессии. В промежутках между ними епископы разъезжались по своим епархиям. При обер–прокуроре К. П. Победоносцеве заседателями Святейшего Синода могли быть епископы, находившиеся на покое. Назначались они с той целью, чтобы нейтрализовать оппозицию других архиереев диктатуре обер–прокурора. В 1842 г. два члена Святейшего Синода, которые не могли примириться с командным стилем графа Протасова, удалились в свои епархии, не утратив, однако, членства в Синоде. Это были Московский митрополит Филарет Дроздов и Киевский митрополит Филарет Амфитеатров. Со времени Протасова и до самого конца синодального периода в Святейший Синод назначались почти всегда те епископы, которые устраивали обер–прокурора. Только три митрополита (Петербургский, Московский и Киевский) были синодальными членами ex officio . Император Николай I в 1835 г. назначил членом Святейшего Синода наследника престола Александра. Назначение мирянина вызвало возражения со стороны архиереев, в первую очередь - митрополита Филарета Дроздова, поэтому великий князь воздерживался от какого–либо участия в заседаниях .

Начиная с князя А. Н. Голицына, и особенно при графе Н. А. Протасове, обер–прокурор приобрел решающий голос в Синоде. Постановления Синода издавались в форме указов и начинались словами: «По указу Его Императорского Величества Святейший Правительствующий Синод повелел…» При Протасове канцелярия обер–прокурора начала оттеснять на задний план канцелярию синодальную. Именно в канцелярии обер–прокурора составлялись проекты решений и подготавливались документы для заседаний Святейшего Синода. Доклады на заседаниях делались одним из чиновников обер–прокуратуры и составлялись в соответствии с желанием обер–прокурора. Таким образом, в основе всех решений Святейшего Синода лежали дела не в их первоначальном виде и с полной документацией, а в форме, отредактированной обер–прокурором. Приведем высказывание священника М. Морошкина, исследовавшего весь Синодальный архив об эпохе Николая I: «Описывая действия Святейшего Синода за царствование столь продолжительное, весьма любопытно было бы означить подробно степень участия и влияния каждого из членов этого главного духовного управления в делах, ему предлежавших; но мы тщетно стали бы искать матерьялов к тому в протоколах, представляющих всегда одно лишь окончательное, общее заключение с умолчанием предшедших ему прений и общих суждений. К тому же в это царствование разномыслие в Синоде если и допускалось по необходимости на словах, то почти никогда не являлось в письменных его актах. Причиною сему был главнейше сам император, весьма не жаловавший отдельных мнений со стороны членов Синода и, если такие встречались, объявлявший за них через обер–прокурора свое неудовольствие, временами довольно резко» . Все сказанное делает вполне понятной следующую запись в дневнике архиепископа Саввы Тихомирова: «Покойный владыка Филарет мне сказывал, что когда он присутствовал (до 1842 г.) в Синоде, каждое воскресенье, после вечерни, все члены Синода собирались к митрополиту Серафиму на вечерний чай, и в это время занимались предварительным обсуждением более важных вопросов по делам церковным, прежде нежели они окончательно решались в официальном заседании Синода». Чтобы не возбуждать гнев императора, на этих предварительных совещаниях подготавливалась единодушная резолюция, которая представлялась затем обер–прокурору на официальном заседании. В «Хронике» архиепископа Саввы Тихомирова за 1883–1884 гг. есть много осторожно сформулированных критических замечаний по поводу системы Победоносцева, которую автор хорошо изучил, будучи в те годы заседателем в Святейшем Синоде. О том, как происходили заседания Синода при Победоносцеве в 1886–1887 гг., много интересного можно узнать из писем Иркутского архиепископа Вениамина Благонравова (1837–1892), а также из дневников и «Биографических материалов» Херсонского архиепископа Никанора Бровковича, который был членом Синода в 1887–1890 гг. Последний высказывался о заседаниях Святейшего Синода весьма свободно и критически: «Распорядок сидения соблюдается теперь необычный. Обычный должен бы быть таков: посреди залы висит портрет царствующего императора, против него, во главе стола, императорское кресло; по бокам синодского стола стоят по четыре кресла; чины должны бы сидеть так: справа от императорского стула, на первом кресле, первенствующий митрополит, слева старейший, за ним следующий и т. д. Перед столом стоит обер–секретарский пюпитр. Но так как первенствующий старец теперь тяжел на ухо и лучше слышит правым, чем левым, ухом, то он и садится поближе к докладывающим обер–секретарям. У пюпитра всегда стоит докладывающий обер–секретарь. Прочие обер–секретари, дожидающие очереди доклада, всегда жмутся к стенке, всегда стоя. Директор синодальной канцелярии, когда хочет, садится на одно из кресел, стоящих у стены. Обер–прокурор и его товарищи садятся, когда хотят, у своего обер–прокурорского стола, на первом кресле, стоящем во главе стола. Чиновники за обер–прокурорским столом при мне ни разу не садились. Вообще же обер–прокурор, его товарищ, директор В. К. Саблер и вице–директор С. В. Керский часто переменяют места; подходят к обер–секретарскому пюпитру, когда хотят разъяснить что–либо, чаще к самому уху митрополита, причем стараются выкрикивать каждое отдельное слово. Этим искусством, как и многими приятными искусствами, отличается особенно В. К. Саблер; он и не кричит, а как–то мягко внушает слова и понятия, начиная всегда ласкательным: «Владыка…» Обсуждение происходит так. Когда обер–секретарь доложит дело, старец–первенствующий почти всегда тут же и изрекает решение. Решение многих обыкновенных ходячих дел тем и оканчивается. Иногда же вставляются замечания, чаще всего обер–секретарями, иногда вице–директором, директором, товарищем обер–прокурора; из присутствующих чаще всего преосвященным экзархом Павлом , иногда преосвященным Германом , как уже давними, привычными членами; я же, особенно в присутствии митрополита, больше помалчиваю. И молчание это не предосудительно, а даже похвально, так как рассуждения еще ни разу не касались догматических или же канонических моих воззрений; а дадут ли тому–то дьячку медаль или благословение с грамотою, мне какое дело. Да случается и так, что общее мнение всех членов Синода остается втуне». Архиепископ Никанор писал своему викарию: «Вся сила в Константине Петровиче (Победоносцеве. - И. С.) и В. К. Саблере» . Весьма метко сердитое замечание Киевского митрополита Платона Городецкого (1882–1891), часто выступавшего с протестами на заседаниях Святейшего Синода, которое он высказал архиепископу Никанору: «У нас ведь два Синода: Святейший один, а Правительствующий другой»; подразумевались послушные архиереи, с одной стороны, и обер–прокурор - с другой . Еще в XVIII в. митрополит Платон Левшин называл свои поездки в Синод «экзерцициями». Теперь, сто лет спустя, дела обстояли еще хуже. Архиепископ Савва Тихомиров пишет в «Хронике» о том, что на заседаниях Синода архиереи слушали подготовленные обер–прокурором доклады и затем подписывали протоколы заседаний, - в этом заключалась вся работа. Тот же архиепископ Савва сообщает, что таким образом поступили с очень важным Уставом духовных академий 1884 г. На предложенные дополнения и поправки попросту не обратили внимания. Обер–прокурор распорядился представить членам Синода текст, отредактированный по своему усмотрению, и они подписали документ, даже не заглянув в него. Той же системы придерживался и преемник Победоносцева В. К. Саблер, как то видно из воспоминаний Волынского архиепископа Евлогия Георгиевского о годах членства в Святейшем Синоде (1908–1912) .

Компетенция обер–прокурора ограничивалась административным управлением и не распространялась на сферу вероисповедания и церковного права. За исключением отдельных случаев канонически недопустимого вмешательства в церковное судопроизводство, это ограничение неукоснительно соблюдилась.

б) О законодательной власти Святейшего Синода в манифесте Петра I от 21 января 1721 г. говорится следующее: «Однако ж делать сие должна Коллегия духовная не без Нашего соизволения». Это установление было подтверждено в Своде законов 1832 и 1857 гг. (том 1: Основные законы, ст. 49). Тем самым все законодательные акты Святейшего Синода исходили от государственной власти - либо непосредственно как указы императора, либо как указы Святейшего Синода, изданные «по указу Его Императорского Величества». В виде указов, уставов или законов они попадали в собрание законов империи. Так возникли Уставы духовных консисторий 1841 и 1883 гг., Уставы духовных учебных заведений 1809–1814, 1867–1869, 1884, 1910–1911 гг., закон о правах белого духовенства и духовенства военного флота, закон о содержании духовенства и т. д. Таким образом, Святейший Синод не имел законодательной автономии. Его постановления утверждал император, после чего они превращались в именные повеления, принятые при участии Святейшего Синода . Зачастую сама разработка будущих постановлений в Святейшем Синоде инициировалась государственной властью или же господствовавшим в придворных и правительственных кругах церковно–политическим направлением, проводником которого в Синоде выступал обер–прокурор. Во многих случаях церковное законодательство являлось следствием не церковных нужд и интересов, а личных представлений об общегосударственных интересах самого государя или его уполномоченного в Святейшем Синоде, т. е. обер–прокурора. Так, либеральные тенденции эпохи Александра I повлияли на Уставы духовных учебных заведений 1808–1814 гг. Глубокий след в церковном законодательстве своего времени оставили личные взгляды Николая I и его обер–прокурора графа Н. А. Протасова. Уставы духовных учебных заведений 1867–1869 гг. возникли под воздействием реформаторских настроений в обществе и тенденций государственной политики 60–х гг. В соответствии с переменами в этой политике при Александре III находился реакционный курс К. П. Победоносцева, который планомерно отбирал у Церкви права, представленные ей в предшествовавшее царствование. Многочисленные законы, касавшиеся церковных дел (например, положения старообрядцев, монахов или вообще духовного сословия), издавались в рамках государственной внутренней политики, причем законодатель не считал нужным предварительно хотя бы советоваться со Святейшим Синодом .

23 апреля 1906 г. были приняты новые Основные законы, которые в статье 11 (тома 1) содержали следующее положение: «Государь император в порядке верховного управления издает в соответствии с законами указы для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления, а равно повеления, необходимые для исполнения законов». Статьи 64 и 65 были буквальным повторением статей 42 и 43 Свода законов в изданиях 1832 и 1857 гг., которые до тех пор очерчивали полномочия императора в церковном законодательстве. Таким образом, возникает впечатление, что Основные законы 1906 г. лишь подтвердили прежний законодательный порядок. Однако в действительности создание Государственной думы полностью изменило структуру законодательной власти в государстве. В статье 86 читаем: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной думы и вступить в силу без утверждения государя императора». Согласно статье 87, правительство, если ему придется издать закон между сессиями Государственного совета и Государственной думы, обязано представить его в вышеназванные государственные органы в течение двух месяцев. Статья 107 гласит: «Государственному совету и Государственной думе… предоставляется возбуждать предложения об отмене и изменении действующих и издании новых законов, за исключением Основных государственных законов, почин пересмотра которых принадлежит единственно государю императору» .

Итак, с 1906 г. Государственный совет и Государственная дума участвовали и в законодательстве о Церкви. В результате Церковь оказалась в подчиненном положении по отношению к учреждениям, в которых между прочими были представители не только неправославных исповеданий, но и нехристианских религий. Практика показала, что в Государственной думе, особенно при обсуждении бюджетных вопросов, часто проявлялась неприкрытая враждебность по отношению к Святейшему Синоду и к Церкви вообще . Профессор церковного права П. В. Верховской так определяет описанную выше новую правовую ситуацию: «Ст. 64 и 65 Основного закона изд. 1906 г. дословно повторяют ст. 42 и 43 Основного закона изд. 1832 г. и следующих. В новом издании они имеют и новый смысл, хотя текст их прежний. Это зависит от того, что по новым Основным законам в законодательстве участвуют Государственная дума и Государственный совет и акты законодательства точно отграничиваются от актов управления, которое, каково бы оно ни было, отныне должно быть подзаконным (ст. 10 и 11). Следовательно, слова ст. 65 «В управлении церковном самодержавная власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, ею учрежденного» означают: в подзаконном управлении, или администрации (от которой не отделим, по особым причинам, и церковный суд), самодержавная власть действует посредством Святейшего Синода. Что же касается установления новых законов для Русской Церкви, то они могут последовать не иначе как с одобрения Государственного совета и Государственной думы (ст. 86). Таким образом, в делах законодательных Святейший Синод теперь не только по–прежнему несамостоятелен, не только зависит от государя, но зависит и от законодательных учреждений. Если же были уже попытки обойти их, например, в проведении нового Устава духовных академий, то такие попытки должны быть признаны противоречащими действующим Основным законам, т. е. главнейшему и коренному источнику права для всей России и для всего, что в России. Очень важно, что законодательной и даже законосовещательной власти на основании ст. 86 не может иметь никакое «Предсоборное Присутствие», «Предсоборное Совещание» и даже самый «Поместный Всероссийский Собор» . «Чисто церковной власти, не производной по своему происхождению и самостоятельной по осуществлению русские Основные законы не знают… Необходимо просить государя, чтобы он принял на себя инициативу изменения Основных законов в том смысле, чтобы из общего положения ст. 86 было сделано изъятие относительно особого порядка издания церковных законов, независимо от Государственного совета и Государственной думы» . Автор подразумевает, очевидно, восстановление того положения, которое существовало до 1906 г., или же учреждение особого законодательного органа Церкви, например Поместного Собора, при уточнении компетенции высшей государственной власти по отношению к этому органу. Поскольку император не проявил такого рода инициативы, Государственная дума занялась разработкой враждебных Церкви законопроектов, например о старообрядцах и сектах, хотя они так и не состоялись как государственные законы.

Юридическим основанием для административных полномочий Святейшего Синода служили манифест Петра I от 21 января 1721 г. и «Духовный регламент». В дальнейшем появились законы, которые уточняли эти полномочия в отдельных пунктах, к примеру, в отношении епархиального управления - Уставы духовных консисторий от 1841 и 1883 гг. Определенные административные акты требовали утверждения императора, к таковым относились прежде всего назначения и смещения епархиальных архиереев и викариев. Обычно Святейший Синод называл трех кандидатов, а назначение происходило затем «по указу Его Императорского Величества», после чего епископ, согласно «Духовному регламенту», приводился к присяге в Святейшем Синоде. Императорским указом производились также учреждение новых епархий, перемещения архиереев, их увольнение на покой и повышения в сане. Порицания епископам исходили обычно от Святейшего Синода, но Николай I часто считал нужным делать выговоры лично . Ревизии епархий, академий и семинарий назначались и производились Святейшим Синодом. Ревизии епархий поручались епископам, а ревизии учебных заведений выполняли особые ревизоры Духовно–учебного правления Святейшего Синода. Позднее они проводились на основе Правил 1865 и 1911 гг. Названные уполномоченные были обязаны представлять годовые отчеты, с которыми, однако, не слишком считались в Святейшем Синоде . Следствием отчетов, ревизий, представлений губернаторов и пр. были помимо порицаний частые перемещения архиереев в другие епархии, что, коль скоро существовало деление епархий на степени, считалось административным наказанием. В течение всего синодального периода такими перемещениями постоянно нарушалось каноническое правило, запрещающее епископам перемену кафедр .

Назначение и смещение настоятелей и настоятельниц монастырей, а также назначение и увольнение членов и секретарей духовных консисторий и заведующих учебными заведениями, лишение сана священников и монахов, возведение в архимандриты, игумены и протоиереи, награждение скуфьей, камилавкой, наперсным крестом, набедренником и митрой было прерогативой Святейшего Синода. Основывать и строить новые монастыри можно было только с разрешения Синода; право воздвижения новых церквей и часовен или поновления старых было в 1726 г. изъято из компетенции епархиального начальства и передано на усмотрение Святейшего Синода. Лишь в 1858 г. этот порядок был несколько смягчен .

Право надзора Святейшего Синода за духовными учебными заведениями в 1808–1839 гг., т. е. в период существования Комиссии духовных училищ, было сильно ограничено. Это послужило причиной роспуска комиссии и учреждения графом Протасовым Духовно–учебного правления. В позднейшей практике решающую роль стала играть канцелярия обер–прокурора, которая производила, например, назначения ректоров академий и семинарий, тогда как Святейшему Синоду было предоставлено право лишь обнародования решений. Замена в 1867 г. Духовно–учебного правления Учебным комитетом ничего не изменила в этом отношении .

Ведению Синода подлежали следующие области: вера и нравственность, борьба с расколом, еретическими учениями и сектантством, надзор за богослужебной практикой, упорядочение богослужения и составление новых служб, почитание мощей, канонизация, издание богослужебных книг и цензура богословской литературы .

Святейший Синод управлял движимым и недвижимым церковным имуществом. Ему подчинялись монастыри, а также зарубежные миссии и церкви. Вплоть до восстановления Московской епархии и до учреждения епархии Петербургской Святейший Синод управлял в 1–й половине XVIII в. Синодальной областью (через Московскую синодальную контору) и Петербургской Синодальной епархией . В числе епархиальных учреждений, подчиненных Святейшему Синоду, в XVIII в. были духовные управления, а в XIX в. - духовные консистории. При графе Протасове была значительно расширена канцелярия обер–прокурора и увеличен ее состав. С тех пор и до конца синодального периода канцелярия держала бразды правления в своих руках, определяя вплоть до деталей все действия Святейшего Синода.

Святейший Синод был, согласно «Духовному регламенту», высшей духовной судебной инстанцией, куда могли направляться апелляции из епархий. Здесь решались дела, связанные с заключением и расторжением брака, анафематствованием и отлучением от Церкви или возвращением в нее . В Синоде разбирались следующие дела: 1) подозрение в незаконности брака; 2) расторжение брака с определением виновной стороны; 3) богохульство, ересь, раскол, колдовство; 4) проверка степени родства перед заключением брака; 5) насильственные браки несовершеннолетних по настоянию родителей; 6) насильственные браки крепостных по требованию помещиков; 7) насильственный постриг в монахи; 8) невыполнение христианских обязанностей; 9) нарушение церковного благочиния и приличий; 10) отпадение от православной веры и возвращение к православию . После смерти Петра I последовали ограничения юрисдикции Синода. Теперь Святейший Синод мог назначить наказания лишь за богохульство и нарушение супружеской верности. При императрице Анне Иоанновне имели место многочисленные случаи вмешательства государственной власти в деятельность духовного суда, который бывал вынужден под давлением государства ссылать в монастыри и лишать сана духовных лиц. В правление Елизаветы Петровны светским судом проводились процессы против хлыстов в Москве и выносились соответствующие приговоры. Екатерина II лишила Святейший Синод права преследовать богохульство и колдовство . Александр I передал дела по обвинению в нарушении порядка и благочиния во время богослужения светским судам даже в тех случаях, когда они касались духовных лиц; впрочем, Николай I вернул их в сферу церковной юрисдикции (1841). Согласно Своду законов от 1832 г., церковные суды обязаны были руководствоваться той частью Свода, где шла речь о правовом положении духовенства и о преступлениях мирян против веры и нравственности (тома 9, 13–15). Необходимостью привести практику духовных судов в соответствие с этими нормами объяснялось, между прочим, и издание Устава духовных консисторий 1841 г.

Судебная реформа Александра II 1864 г., восторженно встреченная обществом, поставила на повестку дня публичное обсуждение и обновление давно устаревшего духовного судопроизводства. Между тем лишь в 1870 г. при Святейшем Синоде был образован совещательный комитет по реформе под руководством архиепископа Макария Булгакова. В обществе внимательно следили за его деятельностью, которая оживленно обсуждалась в прессе . По инструкции Синода от комитета требовалась наряду с учетом государственной судебной реформы 1864 г. известная независимость от ее принципов, дабы сохранить канонические нормы. Доклад комитета последовал только в 1873 г. В комитете с момента его основания имели место острые противоречия между либеральным большинством во главе с председательствующим и консервативным меньшинством, сплотившимся вокруг профессора церковного права Московской Академии А. Ф. Лаврова–Платонова, позднее архиепископа Литовского Алексия . Последний считал неприемлемым с точки зрения церковного права перенесение основного принципа судебной реформы 1864 г., а именно - четкого разделения судебной и исполнительной властей, в сферу духовного суда. Согласно церковному праву, епископ издревле соединял в своем лице судебную и исполнительную власть в епархии, и образование независимого духовного суда, казалось, действительно грозило подорвать канонические устои власти архиереев. С другой стороны, произвол и пристрастность епископов и Синода в судебных делах приводили к таким вопиющим злоупотреблениям, что взволнованная общественность настойчиво требовала создания автономного судопроизводства в полном соответствии с гражданской судебной реформой. Обер–прокурор Синода граф Д. А. Толстой, стремясь ограничить произвол епископов, поручил возглавить комитет архиепископу Макарию, который уже в Комиссии по реформе духовно–учебных заведений в 1867–1869 гг. проявил себя сторонником либеральных идей . За время своей деятельности комитет обсудил не менее четырех законопроектов. В окончательном варианте предлагалось отделить судебную власть от исполнительной: судьи духовного звания не имели права занимать административные должности. Низшую инстанцию должны были составить епархиальные суды, по нескольку в каждой епархии; в качестве судей в них выступали священники, утверждавшиеся в этой должности епископом. В их компетенцию входили следующие наказания: 1) замечание, 2) выговор без занесения в послужной список, 3) денежный штраф, 4) ссылка в монастырь на срок до трех месяцев, 5) выговор с занесением в послужной список. Следующей инстанцией должен был стать духовно–окружной суд, единый для нескольких епархий, судьи которого избирались бы в епархиях и утверждались епископами. Этот суд был задуман как апелляционная инстанция. Кроме того, он должен был выносить приговоры по более серьезным делам, когда обвинение исходило от епископа. Его приговор можно было обжаловать в Святейшем Синоде. Наивысшей инстанцией было Судебное отделение Святейшего Синода, судьями в котором выступали епископы и священники, назначавшиеся на эту должность императором в отношении 3:1. К компетенции Судебного отделения относились: все дела по обвинениям епископов и протопресвитера военного флота, дела против членов синодальных контор, судебные преступления членов духовно–окружных судов и апелляционные дела. Члены Святейшего Синода подлежали суду единственной инстанции - совместной сессии Присутствия Синода и его Судебного отделения . Предложение комитета о разделении властей могло быть согласовано с каноническими правами епископов в той мере, в какой члены судов первой и второй инстанций подлежали утверждению епископами, которые, таким образом, в известном смысле делегировали судьям свои права. В таком случае назначение судей Судебного отделения Святейшего Синода императором следовало бы аналогичным образом рассматривать как действие summus episcopus [верховного епископа (лат.)], вследствие чего, однако, роль государя в Церкви выступала в сомнительном виде.

Прежде чем закончилась работа над проектом, профессор А. Ф. Лавров опубликовал исследование под названием «Предполагаемая реформа церковного суда» (СПб., 1873, том 1) и ряд статей в «Прибавлениях к Творениям святых отцов». Он подверг проект комитета суровой критике, которая дала канонические аргументы в руки противников реформы. В 1873 г. проект был препровожден для обсуждения епархиальным архиереям и консисториям . Их позиция оказалась отрицательной, особенно резкими были отзывы Волынского архиепископа Агафангела Соловьева и Донского архиепископа Платона Городецкого, некоторые незначительные уступки проекту был готов сделать Московский митрополит Вениамин. В пользу проекта высказался лишь Псковский епископ Павел Доброхотов, за что архиепископом Агафангелом был назван «Иудой предателем» . В результате столь единодушного неприятия епископатом судебная реформа не состоялась и проект ее был погребен в синодальных архивах. Только Предсоборное Присутствие возобновило в 1906 г. дискуссию о судебной реформе в Церкви.

в) Реформа Петра I и государственное законодательство XVIII–XX вв. изменили юридическую основу административной и судебной деятельности Русской Церкви .

Эта основа имела две составляющие: 1) источники права, общие для всей православной Церкви; 2) русские источники права, проистекавшие из государственного и церковного законодательства. Последние развивались вследствие роста Русской Церкви и изменений в конфессиональном составе народонаселения империи, а также вследствие необходимости более четкой по сравнению с Московской Русью формулировки правовых норм.

Кроме Кормчей книги, этого единственного источника канонического права, в Московском государстве имелось несколько государственных законов, частью разъяснявших, частью дополнявших церковное право, но не противоречивших его нормам . Со времени Петра I государственное законодательство все более секуляризируется. Вместе с тем оно распространяется и на духовенство как сословие (духовное звание) и как часть населения, а также на органы церковного управления, деятельность которых приходилось приводить в соответствие с правовыми нормами, обязательными для всех граждан. Поэтому невозможно рассматривать зависимость церковных источников права от государственного законодательства только как следствие послепетровской государственной церковности, нельзя не видеть, что эта зависимость проистекала из общего внутреннего развития русского народа в этот период.

К правовым источникам, общим для всей православной Церкви, относились: 1) книги Ветхого и Нового Заветов, за исключением не входящих в канон книг Товита, Юдифи, Премудрости Соломона, Иисуса, сына Сирахова, 2–й и 3–й книг Ездры и трех книг Маккавейских. Святейший Синод очень часто ссылался на Священное Писание в своих указах, распоряжениях и судебных решениях (прежде всего по бракоразводным делам), а также в своих посланиях к верующим . Далее: 2) священное предание, содержащееся в древнехристианских исповеданиях веры, апостольских правилах, постановлениях Вселенских и Поместных Соборов, актах мучеников и творениях отцов Церкви , а также 3) государственные и церковные законы византийских императоров в той мере, в какой они были включены в греческий и славянский тексты Номоканона и Кормчей книги . В 40–х гг. XVIII в. Святейший Синод предпринял исправление весьма испорченного текста Кормчей книги, но, ввиду того что эта работа не была закончена, издания Кормчей 1785 и 1804 гг. содержали все еще старый текст. В 1836 г. работа была продолжена особой синодальной комиссией, которая в 1839 г. выпустила в свет «Книгу правил святых апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов и святых отец» (2–е издание - 1862 г.) с исправленным текстом. В этой книге нет византийских законов, имеющихся в Кормчей книге и Номоканоне. Поскольку к этим последним приходилось прибегать в практике церковного управления, потому и после 1839 г. многие решения Святейшего Синода и консисторий основывались на Кормчей книге . Наконец, надо сказать и о 4) церковном Уставе, Служебнике и Требнике, которые содержат среди прочего дисциплинарные предписания для монахов и клира. В Большом Требнике приведены также правила исповеди, которыми часто пользовались в консисториях при вынесении решений .

Особые источники права Русской Церкви делились на две категории: 1) законы, изданные Церковью, а также государством для Церкви; 2) общегосударственные законы для всего населения империи, к которому принадлежало и духовенство, а также общеадминистративные законы, распространявшиеся и на церковное управление.

a) «Духовный регламент» от 1721 г. В первой его части приводится обоснование создания Святейшего Синода; во второй перечислены лица и дела, подлежащие его компетенции, и определен порядок делопроизводства; в третьей части речь идет о составе Синода, его правах и обязанностях. «Прибавленение» от 1722 г. содержит правила для клира и монахов. К концу столетия «Духовный регламент» был уже большой редкостью и стал практически недоступен для духовенства, но Святейший Синод находил, очевидно, такое положение весьма выгодным, так как в 1803 г. отклонил предложение обер–прокурора о новом издании. Для переиздания потребовался указ императора, в соответствии с которым «Духовный регламент» неоднократно переиздавался в XIX в.

b) Устав духовных консисторий от 1841 г. Этот Устав был с некоторыми изменениями переиздан в 1883 г. и служил правовой основой епархиального управления. Поводом к разработке Устава послужило издание Свода законов 1832 г., в котором действующие указы и синодальные распоряжения были разбросаны без всякой системы, что весьма затрудняло их общий обзор. Дополнения и разъяснения Святейшего Синода, вошедшие в два последних издания - 1900 и 1911 гг., касались главным образом бракоразводных дел. Четыре части Устава содержат: 1) общие положения о консисториях и их задачах; 2) полномочия и порядок деятельности епархиального управления; 3) определения о епархиальных судах и их производстве; 4) состав консисторий и их делопроизводство.

g) Уставы, инструкции и положения по отдельным областям церковного управления: 1) уставы духовных учебных заведений от 1808–1814, 1867–1869, 1884, 1910–1911 гг.; 2) инструкция церковным старостам от 1808 г.; 3) инструкция настоятелям мужских и женских монастырей от 1828 г.; 4) инструкция настоятелям ставропигиальных монастырей от 1903 г.; 5) положения о приходских попечительствах при православных церквах от 1864 г.; 6) положение о церковных общинах от 1885 г.; 7) инструкция настоятелям приходских церквей от 1901 г.; наконец, положения об отдельных ведомствах Синода и канцелярии обер–прокурора и т. д.

До утверждения Устава духовных консисторий большое значение имела выпущенная в 1776 г. «Книга о должностях пресвитеров церковных», служившая руководством и учебником для семинарий. Имя ее автора, Смоленского епископа Парфения Сопковского, указано не было. Будучи учебным пособием, книга содержала в то же время и практические указания по различным вопросам права .

В 1868 г. при Святейшем Синоде была основана Архивная комиссия, положившая начало изданию «Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи» и «Описания документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода». Сперва издание шло в строго хронологическом порядке, а затем - отдельными собраниями по периодам правления государей. Несмотря на то что комиссия работала медленно, все же с течением времени было опубликовано большое число хронологически упорядоченных ценных материалов по истории Русской Церкви XVIII–XIX вв. (см.: Введение, раздел Б).

В качестве источников церковного права служили следующие государственные законы: 1) императорские указы, адресованные Святейшему Синоду или касавшиеся общегосударственного управления, которое включало и Церковь; 2) Свод законов Российской империи в изданиях 1832, 1857, 1876 и 1906 гг. с постановлениями и решениями Государственного совета и разъяснениями Сената, служившими в качестве комментариев. Последние были опубликованы в Полном собрании постановлений и распоряжений (см.: Введение, раздел Б). Почти в каждом томе Свода законов есть постановления, касающиеся духовенства или церковного управления. В томе 1 находятся основные законы; в 3 томе - постановления о пенсиях и награждениях по духовному ведомству; том 4 содержит положения о церковном имуществе и городских налогах; том 8 - о лесном хозяйстве; 9 - о сословиях, т. е. тем самым и о духовном сословии, включавшем белое духовенство и монашествующих; том 10 - о брачном праве; том 12 - о строительстве; том 13 - об общественном призрении, епархиальных попечительствах, кладбищах, неимущих и т. д.; том 15 устанавливает наказания за преступления против веры и Церкви, том 14 регулирует судопроизводство по этим делам и содержит определения по гражданскому праву церковных учреждений. В неофициальных руководствах соответствующие материалы были сгруппированы по отдельным темам и вопросам. С середины столетия такие руководства получили широкое распространение как среди духовенства, которое во многих отношениях только благодаря им и получало доступ к текстам законов, так и среди церковных властей, например, в консисториях .

Наряду с кодифицированным правом в течение синодального периода сохраняло чрезвычайно важное значение обычное право, в котором концентрированно выражались народные обычаи и традиции, часто очень древние. Так, например, в огромном государстве наблюдались местные особенности в практике богослужения. Местные различия в традиционной плате за требы нередко играли решающую роль в вопросе об обеспечении клира. Обыкновение сохранять должности умерших клириков за их родственниками укоренилось так прочно, что в известном смысле приобрело черты обычного права. Обычай поставлять в епископы непременно только монашествующих или требование к будущему священнику жениться до своего посвящения в сан (т. е. отрицание целибата для белого духовенства) имеют столь древнее происхождение, что до сих пор лишь очень немногие, будь то духовные лица или миряне, знают о том, что здесь речь идет именно об обычае, а отнюдь не о норме канонического права, хотя в 60–х гг. XIX в. эти вопросы были предметом оживленной общественной дискуссии. Почтительное отношение верующих к древним обычаям разделялось иерархией и даже поощрялось Святейшим Синодом. Отсутствие исследований по этой обширной теме создает заметный пробел в истории Русской Церкви .

г) В начале XVIII в. Святейший Синод имел в своем распоряжении многие органы управления, которые в течение столетия претерпели ряд сокращений, чтобы затем, в XIX в., вновь увеличиться вместе с ростом Церкви и возникновением перед нею новых задач . Прежде всего следует назвать синодальную канцелярию, возникшую в 1721 г. вместе с самим Синодом и организованную по образцу канцелярии Сената. Вначале она состояла из обер–секретаря, двух секретарей, нескольких канцелярских чиновников и служебного персонала из солдат. Весьма недолго существовала также должность агента, служившего посредником между Синодом и государственными учреждениями. Начиная с обер–прокурорства графа Н. А. Протасова, синодальная канцелярия стала исполнительным органом обер–прокурора. Начальник канцелярии был всегда личным доверенным лицом обер–прокурора, который подготавливал решения Синода. Даже епархиальные архиереи должны были считаться с начальником канцелярии и находили нужным осведомляться о его мнениях на тот или иной счет .

В 1721–1726 гг. при Синоде состояла Контора школ и типографий, в 1722–1726 гг. - Контора судных дел. Кроме того, в 1722–1727 гг. Синод располагал Конторой инквизиторских дел, от которой работали по одному протоинквизитору в Петербурге и Москве, а также провинциал–инквизиторы и подчиненные им инквизиторы. Это учреждение было органом надзора за деятельностью епархиальных ведомств . Для сбора подушной подати со старообрядцев и для наблюдения за ними в 1722 г. была учреждена Контора раскольнических дел. После того как в 1726 г. налоговые вопросы перешли в ведение Сената, для борьбы с расколом в Синоде была организована Особая раскольническая контора . Руководство конторой осуществлял тот или иной синодальный советник, т. е. член Святейшего Синода, которому был придан асессор. Со времен патриаршества в Москве имелась Контора изуграфов для надзора за иконописанием, она в 1700–1707 и 1710–1722 гг. была подчинена Оружейной палате, в 1707–1710 гг. - местоблюстителю патриаршего престола, а с 1722 г. - Святейшему Синоду .

Святейший Синод тотчас после своего основания взял на себя управление Московской Патриаршей областью (под названием Синодальной области) и Петербургской Синодальной епархией, в которую входили новоприобретенные земли вокруг столицы. Обеими епархиями Святейший Синод управлял вплоть до 1742 г. В Москве Синод принял от местоблюстителя в свое ведение патриаршие приказы и в последующие годы произвел в управлении епархией многочисленные перестановки и переименования .

В 1724 г. Монастырский приказ, восстановленный в 1701 г., был преобразован в Камер–контору Синода, которой было поручено управление церковными землями. В 1726 г. Камер–контору упразднили, а ее функции перешли к Коллегии экономии, просуществовавшей до 1738 г., после чего управление церковными землями было передано Сенату. В период 1744–1757 гг. приходные суммы находились в распоряжении Святейшего Синода. С выходом указов от 21 ноября 1762 и 26 февраля 1764 г. секуляризация церковных вотчин стала свершившимся фактом .

В 1814 г. в Тифлисе была учреждена Грузино–Имеретинская синодальная контора по управлению тамошним экзархатом, организация которой копировала Московскую контору. В ее обязанности входили: управление церковным имуществом, выдвижение кандидатов на вакантные кафедры, брачные дела и духовные суды. При Николае I штаты этой конторы были расширены .