Спектакль мне понравился, но оставил ощущение какой-то недоработанности. Актеры играли, без преувеличения скажу, великолепно, но как-то вразброс. Ясно было, что хромает что-то одно из двух: либо постановка, либо изначально слабоват источник. Казалось, что актерам не хватает прочной основы, четкого рисунка самого действия. Как учителя по литературе, знаете, пишут в сочинениях - "Тема не раскрыта". Вот было такое ощущение.
Хочу сказать спасибо отзыву от Villina, ее сообщение помогло мне заполнить "пустоты". И теперь я понимаю, что это все-таки постановка не дотягивает, а не источник. Жаль, мог бы, наверное, получиться шедевр.
Да, курят прямо на сцене, да, было матное слово, да, были "сальные" шуточки и женская грудь. Мне кажется, что о таких вещах уже пора бы предупреждать в афишах, как, например, в афишах кино: детям до... не рекомендуется. И люди, которые приходят в ужас от обнаженки и бранных слов, просто будут знать, что на данный спектакль им лучше не ходить.
Я наслаждалась игрой актеров, она вне всяких похвал! Особенно хочу отметить Леонова - не потому, что он играл лучше всех, а просто от него я не ожидала, он меня удивил, играл так искренне и трогательно.
Рада, что "попала" именно на Лазарева. Считаю, что он очень органично смотрится в этой роли, плюс замечательно играет. Просто молодец!
Психи очень натуральные!!! Очень! И, главное, не было наигранности никакой, абсолютно естественно, без перебора.
Единственно, в конце меня прямо-таки ужаснул заключительный монолог индейца, которого играл Пиотровский. Я вообще не поняла, что это было. Пока он только ходил и молчал, все было нормально, но стоило ему заговорить, я было подумала, что, скорее всего, этого актера буквально вчера взяли из сельского драмкружка. Что-то он там оттарабанил куда-то в потолок... Может, оно так задумано, конечно... Но это было ужасно, я даже от недоумения всю трагичность момента потеряла.
Несмотря на вышесказанное, хочу сказать, что лично я от спектакля получила большое удовольствие! И посмеялась от души, и погрустила, а игра меня просто восхитила. Если бы мне предложили сходить еще, я бы пошла. И другим советую.
Да, еще насчет зала! Я сама живу в Питере и все спектакли Ленкома смотрела в наших ДК. А мне так хотелось попасть в сам театр!!! Здание театра - это ведь всегда нечто особенное. Там, так сказать, дух витает. Я так жалела, что не могу попасть в сам театр! Ага!))) До сегодняшнего дня. Пока не прочитала отзывы. Я, конечно, поражена!!
Теперь я понимаю, что я тут просто счастливица: ноги мне не жмет, видно прекрасно, и с билетами проблем вообще никаких. Только дороже получается, я на 9-ом ряду за 2200 р. сидела, не посередине. А по данным с сайта, в самом театре максимум 1500. Но, как я поняла из других сообщений, за такую цену надо еще у кассы театра на сутки палатку разбить, чтобы, выстрадав заветный билет, задохнуться в зале, так ничего толком и не увидев? Нда, я разочарована...
Тематическое оглавление (Рецензии и ругань)
Смотрела в Ленкоме «Пролетая над гнездом кукушки» («Затмение»). Спектакль поставлен в 2005 году болгарским режиссером Александром Морфовым.
Не люблю «Ленком», но у знакомой пропадал билет… У входа один мужик тоже пытался спихнуть лишние билетики: начал с 1500, потом скидывал, дошел до 500 – никто не брал. А наши билеты были по 1700, но, мы, правда, не платили – это был подарок. Переоценивают они свой театр.
Как известно, «Пролетая над гнездом кукушки» не пьеса, а роман Кена Кизи. В «Ленкоме» идет своя инсценировка. Отличия от знаменитого фильма и от канонического текста романа (есть еще немало его вариантов, возможно, что-то взяли оттуда) имеются.
Само название «Затмение» говорит, видимо, о том, что у всякого могут быть темные моменты, когда он не в себе, когда темная полоса, но потом все вернется к норме. Это немного не то, что было в романе: там выбывание из игры (пролет над гнездом кукушки из индейской считалочки) было навсегда.
Отношения между Патриком Макмерфи и старшей сестрой Речид (здесь ее зовут так) приобрели сексуальный характер, что выглядит неприятно, учитывая возраст исполнительницы ее роли Елены Шаниной. Вряд ли это так задумывалось – актриса в другом составе (где Макмерфи - Соколов) значительно моложе.
Самоубийство Билли Биббита (Дмитрий Гизбрехт) имеет другую мотивировку. В книге он покончил с собой из-за страха, что о его «грехопадении» узнает мамочка – самый жуткий, хотя и закадровый персонаж романа. А здесь спусковым крючком стало то, что он узнал, что девушка Кэнди (Анна Большова), приглашенная Макмерфи, была проституткой. Она при нем начала требовать с Патрика деньги, вела себя грубо. Конечно, сказала ему об этом сестра Речид: «За деньги она согласится спать даже с таким, как ты», но все равно косвенно виновным оказался и Макмерфи.
Нет самоубийства Чесвика (Андрей Леонов).
Герои не устраивают безумную морскую прогулку.
Нет той сентиментальной сцены, когда больные отказываются узнавать в привезенном к ним «овоще» своего бравого Макмерфи. Они стоят над каталкой и вспоминают его шуточки, смешные случаи.
В конце Вождь не поднимает ту тяжелую штуку, которую пытался поднять Макмерфи («Ну, я хотя бы попробовал»). Он просто вышибает дверь.
Кое-что зрителям осталось непонятно. Например, почему иногда из трубы выпускали дым. А это из бреда Вождя. Он считал, что старшая сестра, руководящая и пациентами, и безвольным доктором Спайви, регулирует бег времени, заставляя часы то стремительно лететь, то тянуться бесконечно. По её распоряжению включают «туманную машину», а таблетки, что дают больным, содержат в себе электронные схемы и помогают контролировать извне сознание. Но в пьесе Вождь ничего этого не говорит.
В остальном спектакль традиционен во всем, включая декорации, воспроизводящие больничные покои. Неужели «Пролетая над гнездом кукушки» нельзя поставить как-то по-другому? В ленкомовском спектакле есть только одна нестандартная сцена в начале 2-го акта. Там ходят на ходулях, летают шарики, которые ловят в сачок, танцуют. Может, стоило дать больше фантасмагории?
Как я уже писала, роль воплощения зла – старшей медсестры Речид играла Шанина, а роль Макмерфи – Лазарев. О роли Шаниной можно спорить. На мой взгляд, она для нее старовата и все равно слишком женственна. Она принципиально не стерва. Копирует настоящих старших сестер и директрис, но жути маловато. А Лазарев слишком хороший мальчик, слишком правильный для Макмерфи. Да, он энергичный, но какой-то деревянный. А тот ведь и плут, и похотливый не в меру и заводится с пол-оборота. Отморозок, в общем-то, хотя и добрый к некоторым людям.
Вообще-то спектакль ставился на Абдулова. У того, наверное лучше получалось, хотя и он был не Николсон.
В этом и был посыл всего романа Кена Кизи. Отморозки и сумасшедшие тоже имеют право быть свободными. Наведение порядка в любых масштабах, даже с самыми лучшими намерениями – уже тоталитаризм. Ведь разве сестра Речид не права в том, что составила четкий распорядок жизни вверенного ей отделения? Что же, разрешить психически больным самим решать, что делать? Они наделают. Сестра им добра желает.
А что получилось на деле? Масса запретов, унижающих и закрепощающих людей, превращающих их и без того тяжелую жизнь почти в пытку. Почему не смотреть телевизор днем, а не вечером, почему даже в выходной не полежать в кровати подольше, почему ограничивают в курении? На все один ответ: «У нас такой порядок». И получается опять не Суббота для человека, а человек для Субботы.
Но тоталитаризм прикрыт демократическими принципами. Формально существует как бы самоуправление пациентов. Они могут устраивать собрания, избирать, принимать решения. Только их всегда обманывают, а решения они принимают в итоге такие, которые угодны администрации. Кизи хотелось сказать свою правду о американском обществе, что он и сделал с помощью этого романа.
Кстати, раньше в сцене курения курили настоящую сигарету, потом электронную, а теперь просто держат ее во рту. Тоталитаризм и здесь достал.
Для Кизи было важно сказать, что свобода может приводить к трагедии, но человек все равно должен быть свободен в своем выборе. Макмерфи был возмущен тем, что его новые приятели лежат в больнице по собственному желанию, потому что боятся воли. Один из героев, Хардинг (Александр Сирин), все же ушел из больницы и взял на себя ответственность за свои поступки.
Помимо бунтаря Макмерфи, носителем свободы мог бы быть также Вождь – ведь он индеец, т.е. представитель дикого народа, живущего по законам природы. Увы, индейцев испортила цивилизация. Его племя полностью исчезло, предварительно спившись. Он рассказывал, что его отец был большим, но мать «сделала его маленьким», т.е. унижала, из-за чего он начал пить и стал еще меньше. Поэтому Вождь и оказался в психушке – он потерялся в этой жизни.
В книге всю историю рассказывает Вождь. А в пьесе, да и в фильме его роль сильно урезана. В ленкомовском спектакле он больше похож на хиппи. Актер Сергей Пиотровский отличается только высоким ростом, но такой хилый, что хорошо, что ему не пришлось поднимать пульт управления - было бы смешно.
Кроме того, думается, у Кизи не случайно власть олицетворяется женщинами – старшей медсестрой, матерью Билли, матерью Вождя. Этот мотив пока не нашел должного отражения ни в одной постановке.
Так что резервы для постановок романа еще есть.
Из игры актеров я бы отметила Сирина. Читала другие отзывы – все его хвалят. А так, ничего особенного: слишком предсказуемо и слишком много комикуют. Хотя, многим нравится.
Поставленный по роману Кена Кизи «Над кукушкиным гнездом», спектакль «Пролетая над гнездом кукушки» входит в постоянный репертуар театра Ленком с 27 декабря 2005 года. Стоит отметить, что создание театральных постановок по всемирно известным произведениям, которые в различных вариациях демонстрировались зрителю на протяжении долгого времени, - занятие неблагодарное. «Над гнездом кукушки» был блестяще экранизирован в Голливуде, казалось бы, невозможно лучше передать всю глубину романа, чем это сделали кинозвезды мировой величины. Однако Ленкому удалось создать нечто совершенно особенное и представить зрителям по-настоящему самобытный спектакль, наполненный новым смыслом. Приобрести билеты на «Пролетая над гнездом кукушки» стоит хотя бы для того, чтобы убедиться в этом лично.
Основная сюжетная линия постановки в точности повторяет сюжет романа и одноименного блокбастера. Макмерфи, главный персонаж произведения, находится в психиатрической больнице, но, в отличие от своего книжного прототипа, ленкомовский герой в исполнении Александра Лазарева не готов к бунту и не желает насилия. Если и в фильме, и в романе мы видим скрытую борьбу с порядками тоталитарного государства (символом которого является психиатрическая лечебница), то в постановке Александра Морфова этого нет. Его Макмерфи - человек не только умный, но и вполне здоровый, готовый смириться с происходящим, если порядки, установленные в клинике, не противоречат здравому смыслу. Кроме того, он готов сострадать другим героям - даже отрицательным персонажам. Может быть, именно эти свойства русской души и делают постановку оригинальной, благодаря чему интерес к ней не ослабевает на протяжении 13 лет.
Купить билеты на «Пролетая над гнездом кукушки (Затмение)» в два клика
Билеты в театр Ленком вы можете приобрести всего за пару минут на этом сайте! Оцените удобство нашего сервиса: выходить из дома и стоять в очереди в кассу не потребуется, достаточно выбрать дату постановки и места, а потом оформить заказ. После этого вам останется только дождаться курьера, который перед доставкой обязательно свяжется с вами по указанному телефону.
Для постановки Театр Ленком пригласил болгарского режиссера Александра Морфова. Идея ставить на сцене знаменитый роман Кена Кизи после потрясающего фильма Милоша Формана была, по крайней мере, рискованной. К тому же пафос 60-х давно уже растворился в современном прагматическом обществе, а переиграть Джека Николсона в этой роли кажется безнадежной затеей.
Тем не менее, спектакль удался, и не только стал событием театрального сезона, но и Лауреатом театральной премии «Чайка» в номинации «Синхронное плавание» за лучший актерский ансамбль, а также Лауреатом премии Союза Театральных Деятелей «Гвоздь Сезона». И сегодня, отправляясь за билетом на спектакль Пролетая над гнездом кукушки (Затмение) вас может ожидать разочарование. Нет, не от спектакля, а оттого, что вы на него не попадете.
Сцена Ленкома превратилась в психиатрическую лечебницу. Художник Давид Боровский создал никелированную палату с вентиляционными трубами, неоновым светом, белым больничным кафелем и застекленный ресепшн с монитором, на котором появляется лицо медсестры Рэчил (Анна Якунина). В эту стерильную больницу из тюрьмы попадает Макмерфи (Александр Лазарев), который не собирается следовать дурацким правилам, за соблюдением которых внимательно следит Рэчел.
В этом гиблом месте Макмерфи пытается утвердить свое человеческое достоинство и право на свободу. В неравной борьбе с системой Александр Морфов и видит основной смысл спектакля Пролетая над гнездом кукушки (Затмение) . Пытаясь расшевелить стадо подопытных кроликов, в которое превратились пациенты, Макмерфи показывает им, что
Они люди, и у них есть своя собственная жизнь.
В больнице весь контингент разделен на «острых», «хроников» и «овощей». «Хроники» и «овощи» уже почти не реагируют на реальность и просто сидят в своих каталках.
«Острые», напротив, вполне адекватны, и только Чезвик (Андрей Леонов) вяло негодует по поводу неправильных лекарств, а молодой Билли Биббит (Дмитрий Гизбрехт) пытается кричать, но от волнения начинает так сильно заикаться, что его уже не понять. Самым осмысленным кажется Хардинг (Александр Сирин), который постепенно встает на сторону Макмерфи.
И, конечно, есть еще Вождь (Сергей Степанченко), от имени которого и написана книга Кена Кизи. Он притворяется немым, но на самом деле Вождь совершенно нормальный человек, и именно он, в конце концов, обретет долгожданную свободу.
Система побеждает Макмерфи, и он получает от медсестры Рэчел направление на лоботомию. Хардинг получает выписку, а Вождь склоняется над потерявшим половину мозга Макмерфи и спокойно душит его своими сильными руками. А потом проламывает решетку и уходит в ослепительный свет.
Заставлявший в первом акте смеяться над безобидными проделками Макмерфи и его неуклюжими приятелями, во второй половине превращается в трагедию человека, который не может отступиться от своей свободы и рассчитывается за нее своей собственной жизнью.
Спектакль Пролетая над гнездом кукушки (Затмение) оставляет ощущение сопереживания, и после каждого представления зрители не торопятся уходить и стоя аплодируют актерам.
Сыграть Макмерфи спустя тридцать лет после того, как это сделал Джек Николсон, возьмется только тот, кто никаких сравнений не выдерживает: безымянный выскочка из окраинного театра. Либо тот, кто в сравнениях не нуждается. В «Ленкоме» Макмерфи играет Александр Абдулов. Ему не требуется самоутверждаться, топчась на чужом поле. Оставалось предположить, что в роли ветерана Вьетнама, свободолюбивого дебошира, упрятанного на три месяца в тюрьму, закосившего в дурке и павшего от рук стервы в белом халате, - в этой роли есть то, что Абдулову хотелось бы сыграть, но до сих пор не пришлось. Одиночку, противопоставившего себя морю бед. Шекспировскую тему о том, «какой светильник разума угас».
«Полет над гнездом кукушки», как ни крути, не «Гамлет», и в ленкомовской афише спектакль назвали «Затмением». Еще презентабельнее афиша выглядела бы, случись то, что поначалу затевалось: пригласить на постановку самого Формана (хотя зачем бы ему это могло понадобиться?). В результате спектакль ставил приглашенный из Питера болгарин Александр Морфов - молодой и крепкий профессионал, работающий в несколько анемичной манере, которую так любит пожилое театральное руководство. Странно, но пытаясь избежать сравнений с фильмом (так говорилось до премьеры), Морфов смонтировал спектакль именно как кино - он сам инсценировал роман, нарезав его мелкими порциями, и потом склеил через затемнение. Другое его слабое место - репризы. Актер Марка Захарова привык (и лучше других умеет) выстраивать завязку-кульминацию-развязку на кратчайшей дистанции. В «Ленкоме» актера встречают на старте аплодисментами, а на финише провожают овацией. Морфов, по всему видать, понимает природу здешнего актера, но репризы бегут у него не раскатистыми волнами, как в спектаклях Марка Захарова, а так, мелкой рябью. Однако скучать не приходится. Анна Якунина в роли медсестры походит на телеведущую из «Слабого звена». Сергей Фролов в роли младшего пациента Билли замечательно сыграл расставание с девственностью, а еще лучше - с привычкой стучать на своих. Даже то, что немой Вождь (Сергей Степанченко) вдруг заговорил в финале с интонациями сибирского зверотехника, не слишком портит спектакль. Другое дело, что напрочь выветрился пафос, которым эта вещь наделялась у нас прежде. Ведь масскультной иконой роман Кена Кизи сделали не талант Милоша Формана или Николсона, а время, нонконформистские шестидесятые-семидесятые с их героем-одиночкой, испытывающим устойчивость американского миропорядка выходкой, а свой рассудок - наркотиками и лоботомией. В брежневском СССР пятикратно оскароносную «Кукушку» смотрели и читали как диссидентскую литературу. Сегодня же об устойчивости остается только мечтать правительству, о порядке - органам, а о послушном и единодушном большинстве, с которым Макмерфи вступал в диалог (назовем это так), - партийным боссам. Послушное - еще куда ни шло, единодушное - это уж дудки. Так что Абдулову, наделившему Макмерфи своей харизмой, остается наблюдать, какое она производит впечатление: ему некому особо противопоставляться и не к кому обращаться. Поистине единодушную реакцию в зале вызывает разве что тот факт, что этому парню даже в дурдоме удалось сколотить круглую сумму. Что же касается «светильника разума», то это то, что Абдулов играет по-настоящему сильно и вполне себе в шекспировской традиции: разум его не гаснет к финалу, а, напротив, кажется, он только тогда и просыпается, когда у него в собеседниках оказывается безумие.
